Над озером Смолино кружит светящийся снег,
Селенья земли занося фиолетовым илом.
Я был в этом мире. Но мир заблудился во мне.
Я снился тебе. А теперь ты другому приснилась.
О том, что случится, ещё не составлен сюжет,
О том, что случилось, никто никогда не узнает.
Всё кажется прежним — улыбка, глаза твои, жест —
Но это — лишь внешность. В твоей оболочке — иная.
Тебя подменили, подмену заверить спеша
Отметкою в книге разводов, смертей и рождений,
И ты не узнаешь, как рвётся и плачет душа,
Встречая тебя в лабиринтах чужих сновидений.
Но в самом глубоком — приснившемся ангелу — сне
Мы всё ещё вместе, и ты остаёшься всё та же.
...Над озером Смолино бьётся светящийся снег,
С шипеньем ложась на его раскалённые пляжи.
отпуска две недели — берите, нате.
в Евпатории где-нибудь или в Мисхоре
обживаю безликий номер в пансионате,
непременно с балконом и видом на море,
плаваю, загораю, болтаюсь вокруг да около,
восхищаюсь растительностью и пейзажем,
таскаю в номер морем обточенные цветные стёкла,
красивые камушки, обломки ракушек с пляжа,
вскоре начну кипарисам кивать, как знакомым,
выучу наизусть имена катеров ещё,
номер с балконом вслух называю домом —
вот и кончился отпуск, пора паковать сокровища.
только-только очухалась от вокзальной давки,
даже и не доехала до Джанкоя,
а на моём балконе кто-то уже повесил сушиться плавки,
таскает в мой номер камушки и всё такое...
Поэзия. Стихи. Усталый вид.
Клавиатура. Тихий смех экрана.
Шуршит сквозняк. И падает с копыт
у ножек поседевшего дивана.
Двенадцать. Час. «Чего ты там не спишь?!»
Скучают тени под флуоресцентом.
Жуёт язык неспелый скушный вирш,
и душит мозг: «Карету мне, карету!»
Зрачок по кругу загнанным конём
цепляет рифму безударным слогом.
Слова. Не те. Не те! Такой облом.
«Я скоро!» Ну, скорей бы, ради Бога!
На острие. А может — к острию.
А может, — ну их к черту! Спать. Укрыться.
«Люблю? Конечно, милая, люблю».
Победа и тоска Аустерлица.
«Ты не со мной». «Не плачь. Прости, я — трус».
Молчание. «Иди к своей бескрылой».
«Всего на миг. И сразу же вернусь».
Схватился. Ночь проходит. Не хватило.
«Я виноват». Тяжёлый бег минут.
Кусочек неба и обрывок солнца.
А за окном коты на нас плюют.
И любят. Целиком. Без жалких порций.
И ничего не остаётся на потом:
ни летних красок, ни рассветов, ни закатов.
Живи, хоть горло перехвачено жгутом,
и не спастись ни в этом времени — ни в том,
что лишь во сне порой подсмотришь воровато.
И до конца ещё дорога далека —
но не понять, как одолеть её, такую...
Схватила воздух вместо посоха рука,
и нет вдали ни светлячка, ни маяка —
и только тени вдоль обочины тоскуют.
Но ничего не остаётся, кроме жить —
и отпивать из этой чаши поминутно.
А стрелки будут стричь тонюсенькую нить,
что нас могла бы, может быть, соединить —
когда б не так её распутать было трудно...
Игры проводились с 1 октября по 22 ноября 2012 года в виде двух независимых конкурсов, каждый в своём разделе СИ, по своим правилам и со своими судейскими бригадами:
Каждый конкурс включал 4 поэтических номинации под общим названием «Сечения».
Координаторы Игр — О.П.Лешев и Ирина Клеандрова.
Жюри на конкурсной площадке «Буквицы»: Е.Асенчик, В.Бродский, Л.Бурель, И.Клеандрова, Н.Николаева, Т.Половинкина, А.Сошенко, А.Трудлер, Эллана, Е.Яворская (10). В преноминационном голосовании и в голосовании по лонг-листам участвовала О.Есликова.
Жюри на конкурсной площадке «Поэтического Куба»: П.Ганжа, И.Грановская, О.П.Лешев, К.Монюшко, И.Семёнов (5).
И.Андрощук. Над озером Смолино
