Андреева С. Крыжовниковое
Курильчук В. В покосах розового клевера
Марцев Я. Авалон
Мизёв В. Гроза
Половинкина Т. Вступил в сады инееватый март...
Ролдугина С. Девочке плохо...
Суренова Ю. Пастернак
Эзрас Э. Сосна
(из цикла «Горькие ягоды»)
Мир, нарезанный в крыши
за белой чертой подоконника
незадачливо склеен из розово-серых полос.
Я молчу тебя, слышишь?
И сорванной веткой крыжовника
по ладоням черчу до невиданных ранее слёз.
Золотится медовым
рисованный контур окраины
под закатной рукой, разорвавшей небесный рукав.
Не смешно и не ново,
а слишком привычно неправильно —
быть безумным тобой, по крупицам тебя же раздав
первым встречным бродягам,
не вдруг оказавшимся трусами,
продающим, меняющим вечное на ширпотреб.
Но спасительным ядом
осталось — твое послевкусие,
горстка жизни, как глупым синицам раскрошенный хлеб.
Предвечерним покоем
окрасятся стекла балконные,
наряжая в осеннее серые стены домов.
Утешаясь тобою,
как праведный старец иконами,
я пытаюсь расти — до тебя, не жалея стихов.
По росам. По розовому.
За музыкой кос.
Подростком по-взрослому.
Успеть бы до гроз.
Усталость покосная.
Смородины морс.
От вёсен до осени
Качается мост.
Босым по всем росстаням:
С концовкой, покос.
Пусть временем спросится:
Косец или гость.
Мы молчали, малиновка пела для нас, —
Город сдвинул надбровья, наморщив бетонный висок.
Не смыкая фонарных, недобро пылающих глаз,
Он загнал наши тени на жёлтый прибрежный песок.
И они задрожали, безмолвно застыв у воды —
Им нельзя оступиться, в сиреневый омут нырнуть —
Тёмно-синие крылья безбрежной ночной темноты
Их мерцающий контур мгновенно размоют по дну.
А малиновка пела, как будто уже всё равно —
Робкий вызов был брошен в провалы полночных окон.
В душном зале смешалось разбросанных душ домино;
Над Ореховым озером медленно плыл Авалон...
...одинокою тенью непросто скользить у воды —
Умирать и не верить, что завтра воскреснешь опять,
Подбирать на помойках забытые кем-то мечты —
Тыкать мордочкой в плошку, как глупых бездомных щенят.
Всё искать океаны, в которых тонула заря,
На задворках угасших, покинутых жизнью миров,
И найти только перья из крыльев того глухаря,
Что подстрелен под песню в каком-то из прошлых веков.
...а малиновка пела, и мы улыбались с тобой,
Глядя в тёмное небо, где плыл в облаках Авалон,
Так легко и несмело играя с капризной судьбой,
Будто вечность всего лишь наивный младенческий сон.
Памяти *..
Andante
Тучи жирными котами
Разлеглись на пыльных крышах,
По антеннам и «тарелкам»
Трутся чёрные бока.
Так бывает временами:
Непогода — это свыше,
Так что наше тучам «Welcome!»,
И бежим скорей, пока...
Гром!!! Вдруг белыми когтями
По апрелю полоснуло!
А потом — бодрящий запах,
Дождь, как слёзы на глаза!
Слёзы хлынули ручьями,
Снова гром! Опять сверкнуло!
И, привстав на сильных лапах,
Грозно выгнулась — ГРОЗА!
Вступил в сады инееватый март,
Не знающий тщеславия и спеси.
Вдоль грубых брёвен, ржавчины оград
Иду одна, вдыхая стынь и плесень.
Взлохмачен тальник дряхлый, и за ним
На шестаке воздвигнута скворечня,
Как бельведер, как птичий мезонин,
С парадностью и стройностью нездешней.
Кругом сиротство, дыры, неуют,
Несносный дождик вкрапился в пространство.
Здесь, мною возведённый в абсолют,
Да обретёт мой отдых постоянство.
Под монотонный, гулкий скрип сосны,
Как лагерная вышка, одичалой
Пошли мне, бог, забвенья новизны
Иль сделай так, чтоб память замолчала.
Девочке плохо. Девочка дома одна.
Папа — в работе, а мама — в свободном полёте.
Словно в задачнике: некая плоскость дана,
Точка на плоскости... Точке б какой уголочек,
Чтобы забиться, запрятаться, сжаться в комочек,
Но, по условию, девочка дома одна.
Девочке плохо. Кто бы спросил: Как дела?
Чем ты здесь дышишь, еще не поехала крыша?
Кто рассердился бы: эй, до чего довела!
Кукол своих усадила зачем-то в кружочек,
Куклы за маму, за папу, за друга и прочих,
Тех, кто спросить догадался б её: как дела?
Температура. Столбик заполнила ртуть.
Девочке плохо — снова больна, нескладёха?
Плоскость кровати... вот бы там точкой уснуть.
Бьётся в сознании мутном тревожный звоночек —
Встать, дозвониться кому-нибудь важному срочно!
Но — по условию — трубку нигде не берут...
... А пастернак как встанет у дороги,
Раскроет зонтик. А дождя-то нет.
И нет трамвая с доктором Живаго.
И не в Воронеже он, хоть и в ссылке
На европейской части... Ладно, с Богом,
Отдать концы. И уплывать в окне
Вагона-ресторана, в полумраке
Роняя солнце, что поддел на вилку
Задумавшийся о судьбе поэт.
Как много совпадений. Снова сердце?
И холодеют мысли, словно руки
Минувшего, оставленного птицам.
Молчи, не-Заратуштра, пряча след
От шедшей по бумаге ручки в смерти
Словесности, в безвестности старухи,
Которая в дитя не превратится.
Свяжи мне, баба, свитер из крапивы.
Я в лебеди пойду. И пусть меня
Они научат верности полёту
Тех чувств, которые мне не позволят
Бездумно умереть. У лета грива
Распущена как косы у огня,
Что ж, пастернак, тебе здесь не живётся?
Ты только посмотри, какая воля...
пастернак — корнеплод, кормовое и овощное двухлетнее растение
с жёлтыми цветками из семейства зонтичных [примечание автора]
В снежном лесу ты нашёл сосну,
Напоминающую церковь.
Из матери сосны получилась
Надёжная корабельная мачта,
Сестра согрела зимой сухими дровами,
А дочь пошла на ослепительно белую бумагу.
На ней ты пишешь стихи,
Проходя через лес людей.
Комментарии
1 Значками отмечены победители:
— по версии редколлежского жюри, — по версии «народного» жюри.Произведения публикуются в общем алфавитном порядке авторов.
Время проведения конкурса:
май—июль 2011
Количество участников
по преноминационному списку: 64
по лонг-листам номинаций: 43 / 42
по шорт-листам номинаций: 17 / 17
Расширенное редколлежское жюри:
Л.Бурель, Н.Крофтс, А.Попова, А.Сошенко, А.Шапиро;
редколлеги В.Бродский, О.Есликова, О.П.Лешев, Н.Николаева (9).
«Народное» жюри:
Я.Марцев, П.Б., А.Трудлер (3).
