Осенние мотивы
«Сгорают клёны медленным огнём...»
Ветер
О себе — и немного нервно:
Купола
Нисходит Снег:
«Я проснулся сегодня рано...»

 

   (;-))))))))))))))))))))))

I

Сигарета не греет озябшие пальцы,
Просто стало привычкой — курить и молчать.
На тропинке играют лучистые зайцы —
Эти точно не знают, что значит скучать.

Это ранняя осень по поздней дороге,
Это позднее солнце на зябком ветру,
Ощущенье какой-то неясной тревоги,
Или просто друг другу мы — не ко двору...

Чуть простужено голос звучит саксофона —
Это ветер-бродяга, бубновый валет...
Вопреки объективным приметам сезона —
Ещё ярок и лёгок безоблачный свет,

Ещё празднично золото лиственных кружев,
Надоедливой грязи не сыщешь следа,
Ещё небо в оконце несохнущей лужи
Не захлопнулось створкою синего льда,

Ещё ветви наряды не сбросили наземь,
Обнажая неловкость девических плеч...
Ещё слишком болезненны нервные связи,
Что пока не порвать — но уже не сберечь...

II

Вот и Осень уходит, отбросив приличья,
Обнажась на холодном ветру без стыда.
Этот день — переход, перелом, пограничье —
Или стынет душа в ожиданьи Суда...

Это ломкие ветви и колкие лужи,
Обжигающий воздух в холодной груди,
Это миг осознанья, что больше не нужен,
Или вздох облегченья, что всё позади...

У простуженных галок в глазах пониманье
Бесполезности мелкой людской суеты,
Может, вовсе не надо искать оправданье,
Или спешно сжигать за собою мосты?

Эти ломкие руки и колкие речи —
Отражение в нас суеты бытия,
Это просто холодный, неласковый вечер
Догорает в душе после трудного дня...

 

Сгорают клёны медленным огнём,
Судьба листвы, увы, неотвратима:
Увять, опасть, истаять струйкой дыма...
Её всё меньше с каждым Божьим днём,

И по дворам, с рассвета до темна,
Горят костры обрядов погребальных...
И на скамье, без тостов поминальных,
Три мужика пьют горькую до дна...

 

Вольный странник: гонит пыль,
Не идёт в людские руки,
То ли сказку, то ли быль
Шепчет сбивчиво от скуки,

То ли песню, то ли стон
Распевает в чистом поле,
Вдаль несёт вечерний звон
С монастырских колоколен,

Гриву треплет у коня,
И, теряя даром время,
Травы в пояс наклоня,
Всё цепляется за стремя...

 

Мне совали синицу в руки:
Журавля — не по чину, мол!
Мне враньём забивали буки,
А я гол — да зато сокол!

Обо мне раздували сплетни:
Кто сказал, что в последний раз?
Было — не было, правда — нет ли...
Да молва — разве мне указ?

Мне пытались поставить рамки,
Только я — не иконный лик!
Ни в ферзи не пускать, ни в дамки —
Не к такому ещё привык...

Не привык — обивать пороги
И за пряник вставать под кнут.
Я иду, куда носят ноги —
Сам себе и король и шут,

По судьбе, как по белу свету,
Не сжигая последний мост,
Да ловлю на потеху ветру
Журавля за бумажный хвост...

 

В сини светятся купола
Воспарив над земной юдолью,
С тетивы сорвалась стрела
Отозвавшись нежданной болью...

Сколько вёрст да веков окрест
Всё томится душа в полоне —
Грай ворон, да дорожный крест,
Ключевая вода в ладонях...

Богу — время, нам — времена.
Исполать на земле живущим!
Хлещет степью о стремена
Неотцветшей полыни гуща,

То ли лесом, а то ль рекой
Путь нам ляжет нежданным знаком...
Со святыми нас упокой!
Но ещё поживем, однако.

 

Нисходит снег... Торжественно кружа
Безмолвная, медлительная вата
Равняет, что греховно — с тем, что свято,
Единым белым цветом пороша.

Заносит снег неспешные шаги,
Следы и звуки, отзвуки и даты,
Не требуя ни платы, ни расплаты —
Мессия, искупающий грехи.

Нисходит снег. На головы дерев,
На крыши зданий, жмущихся друг к другу,
На всю заворожённую округу,
Нюансы и различия стерев.

Заносит снег былые адреса,
И свежий мусор возле ржавых баков...
Нагую землю ливнями оплакав
Укутывают в саван небеса...

 

Я проснулся сегодня рано,
На холодном, хмельном рассвете...
Горизонт — ножевая рана —
Это та сторона, где ветер,

Это та сторона, где небо
Подставляет ладонь крылатым,
Где становится былью небыль,
И с любви не взимают платы.

Я проснулся — тревожно. Просто
Распахнулись внезапно веки:
Не пропойца, и не апостол,
А скиталец в ушедшем веке...
Комментарии