Кол о кол
Нет
"Гомера, Катулла, Вергилия..."
"Я вертел..."
11
"Юное де..."

 

Родился на левом берегу Енисея.

Краеуголен
звон колоколен.

Уголь души
развороши.

Покой мой — под корень:
По коням! По коням!

Сгорю я дотла.
Колокола.


Колокола — соколы.
Колокола — клёны.
Колокола — локоны.
Душу словно колонны
держите, колокола.

Железом не выжечь калёным.
Не будем бить вам поклоны.
Колоколоно Алёны.
Плыл небокол над Коломной.
People. Пепел. Зола.


Нам не упасть на колени:
в нас этот звон с колыбели.
Он впитан как матери молоко,
коло-
кол.
И с ним испокон веков
когда тяжело — легко.


Когда вылупляется звука кокон,
стёкла вызваниваются из окон.


Я слышу твой голос,
небесный колодец.
Молот небесный,
в небе не тесно?


Гол как сокол.
Ни двора ни кола.

Мир заколдован
болотом зла.

Сбросьте оковы с горла!
Не место клоунам.
Вам слово.

Чтобы душа была как скала,
за-
коло-
кольте,
колокола.


Состарится тот, кто молод.
Исчезнут холод и голод.
Будет мир не расколот.
В сердце — звука осколок.

 

Нет

Атаки без "ура",
Гоморры без Содома,
поэта без пера,
евреев без погрома,
Маккартни без "Вчера",
апатии без брома,
эстетики без бра,
погромщика без лома,
комедии без драм,
ванадия без хрома,
аварии без травм,
Рокфеллера без дома,
Отчизны без бугра,
Джерома без Джерома...
И худа без добра,
и кайфа без облома.

 

* * *

Гомера, Катулла, Вергилия
вдали от чужих катастроф
листаешь — сплошная идиллия...
Но будь к катастрофе готов.

Спокойствие и благоденствие.
Даны тебе пища и кров.
Живи, ни секунды не бедствуя,
но к краху всегда будь готов.

Фортуна тебе улыбается,
и нет ни врагов ни оков,
в постели с тобою — красавица,
ты весел, находчив, здоров.

 

* * *

Я вертел сегодня штурвал,
ветер в спину сумел украсть я,
у скупой фортуны урвал
счастья.

Цепь судьбы своей перегрыз,
одолел ненадолго долю,
наглотался сладости брызг
вволю.

И меня любила волна,
в целой вечности от похмелья
не боялся, что сяду на
мель я.

Протыкая штопором шторм
океана, вставшего дыбом,
якорь я отбросил на корм
рыбам.

Как Голландец новый летуч,
возникая тайной и тая,
мчался я, и отстала туч
стая.

 

11

Вот и вечер. Сумерки в моде.
Друг людей угрожает мне: "Гр-р..."
Голубое небо уходит.
Появляется небо-негр.

Фонари не спешат на вахту.
Кто-то съел, как назло, блин луны.
Не споткнись и не грохнись, ахтунг!
Вместо мата — одни блины.

Древолюцией пахнет ноябрь.
Ноя, бреют деревья ветра.
Гноя бред, но я — Бродский, но ямбы
мне помогут дожить до утра?

 

Иллюстрация
на отдельной
странице >>>

Юное деревце, зелёный побег
гендрева, вросла ты корнями в душу.
Я помогу тебе совершить побег,
застенки застенчивости разрушу.

Осмелев, перестанешь бояться ласк.
Осмельвица, робость рабы отринешь.
Осметигры рычаньем поманят нас к
той черте, что гордо зовётся финиш.

Брать научена, что хорошо лежит,
пристрастишься полностью отдаваться.
Убежим с межи, ежи, за рубежи —
километров тысяч этак за 20.

Поцелуй славянский во французский рот.
Беглец и беглянка среди бегоний.
Возопит семья, школа в ступор впадёт.
Но погоны проворонят погоню.

Богатство — порок, всё ж ограблю я банк,
чтобы солнце моё не голодало.
Нас умчит реактивный аэроплан к
невесомости: лоснилось там сало.

Соединяться мы будем чаще, чем
пролетарии всех стран, вместе взятых.
Выпьешь меня до капли, я тебя съем.
Не придирайтесь к мечтам, бюрократы.

Но вдруг наступит чёрная полоса:
невовремя вспомнив твои пустоты,
я попаду в засаду как в зоосад —
свободолюбивые бегемоты.

В светлице горюя отнюдь не сырой,
хитроумно с милой свяжусь луною:
"В разлуке сгорю я, подземный ход рой.
Хреново тут очень, но я не ною."

И славный мой кротик под копов подкоп
бесшумно пророет и незаметно.
На стенке тюрьмы не висело подков
и вот — начальник уволен. Занятно.

В истории нашей счастливый конец.
Осилит любовь любые препоны.
Поскачем: мы снова с тобой на коне.
И скорости выше я не припомню.

Комментарии