неласковым ветреным утром, где нечего делать весне, ты выйдешь, — до носа закутан в пальто и цветное кашне... направишься на остановку сквозь мелкий стеклярус дождя, заденешь кого-то неловко, в набитый автобус входя, — и будешь качаться, вдыхая размокшие запахи тел — и думать о красных трамваях, которых всё меньше... затем — протиснешься дальше от входа, прижмёшься щекою к окну — и станешь глядеть — на погоду... на ветер, что пальцы загнул — и дует, и дует — в пределы, где всё беспредельно уже, отверстие в мире проделав...
и мы, на крутом вираже, — куда-то летим — вверх ногами, где нет — ни покрышки, ни дна, кого-то зачем-то ругаем, — как будто у нас — не одна, а девять нетраченных жизней, но дал их, понятно, не Бог... захочешь проверить — свяжись с Ним, глаза обратив на Восток, — туда, где к мятущимся теням, живущим совсем не в раю, циклоны приносят — не денег, а лишь атмосферность свою... где витязь меняет полцарства на Боинг-747... где царь, с неприличным коварством — служить верноподданным всем, не гордиев узел разрубит... а головы — зодчих и псов, взалкав — Иоанна (на блюде) в своём увлеченье попсой, глаголят — невнятно, но с верой... где многие — просто хотят скорее умчаться — за ветром — оттуда, где вымаран стяг и вечно зима в карауле, летит растревоженный снег, а частые вьюги и бури — с шифрованным кодом "побег" — приходят из Гипербореи... где дети растут, как грибы...
Когда я пала в неравной битве,
В глаза-бойницы, смеясь, смотрела,
Сказал, — вернёшься ещё за бритвой, —
Я жду рассвета, как ждут расстрела.
Я ждать устала примерно в восемь:
Казалось, небо в слезах утонет,
А ближе к ночи явилась осень,
Залезла в душу погреть ладони.
И нет спасенья от этих ушлых,
Чужих и грязных осенних листьев,
Когда так просто влезают в душу,
Потом её же сжигают в письмах.
И нет спасенья во всей Вселенной,
Во всей Вселенной — война песчинок!
Ты вырвешь сердце живьём у пленной, —
Опять докажешь, что ты мужчина.
Комментарии
Ломает кости высохшей рукой
Печаль хромая. Дребезжат бокалы,
Минором давят, как за упокой.
И плешь луны за крыши убежала,
Ее спугнул нечеловечий вой.
Стихи хмельные... Или я пьяна?
Не попадая на ячейки клавиш,
Подушки пальцев пишут имена
И между ними робко плюсик ставят,
Надеясь — формула по-прежнему верна.
Проказа-ночь иглой веретена
По полу пляшет. Паутина плена.
И ухмыляется из шкафа Сатана,
И за окном — тюрьма Святой Елены,
Где бродят призраки по парам до утра.
Схожу с ума? Нет. Просто я одна,
Когда ты спишь в другом краю Вселенной.
Вот и ночь догорела,
И гаснет луна,
И рассветное зарево
В небе зажглось —
Все, что было, закончилось,
Чья в том вина?
Все, что было должно,
Все пришло, все сбылось.
Кто-то был очарован,
А кто-то был пьян,
Где-то белые звезды
Катились с небес,
Где-то сочные ягоды
Сонных полян
Зажигали рубинами
Сумрачный лес.
Мокрогубый вампир
С серебром на висках
Где-то шеи кусал,
Улыбаясь луне,
Где-то пил беспробудно
Расстрига-монах,
Где-то древние книги
Сгорали в огне.
Неприкаянный кто-то
Бродил в темноте,
Спотыкался о камни,
Кого-то все звал,
Кто-то строчки ломал
На измятом листе,
Кто-то просто заснул
И во сне тосковал.
Кто-то бился с судьбой,
Кто-то видел врага,
Кто-то в небе над скалами
Долго кружил...
Где-то таяли льды,
Где-то спали снега,
Кто-то жил своей жизнью,
А кто-то — не жил.
Словом, все как всегда —
Ночь спокойна была,
Все, что было должно,
Все прошло, все сбылось,
Все истлело до дыр,
Догорело дотла...
Отчего ж мне тогда
До утра не спалось?!
Комментарии
Забери мою душу, осенняя ночь,
Прохвати мою грудь сквозняком и наружу
В знобяную, сырую воздушную толщь
Затяни, потуши, остуди мою душу.
Всполощи её, вытряхни, выдыши прах
Отжитого, отмершего, выцеди ситом
Голых веток густых, и в хлестучих ветрах
Искупай, и на волю её отпусти ты
На границе времён, там, где сумрак хитёр,
Там, где серые сирые призраки стонут
И дрожащий от каждого всшорха простор
Забивается в страхе под тёмные кроны,
Где сухая листва в горьковатом дыму
Исчезает в кострах, отгоняющих нечисть,
А уйти от огня кто решится — тому
Я внезапно сгущусь из тумана навстречу.
В небе нежно-предрассветном
Проплывают облака.
Сливками течет неспешно
Неширокая река.
Пышной булкой дремлют горы,
Джемом стелется туман,
Ярко-желтый луч узорный
Вместо ложки в руку дан.
Поселенья, как чаинки,
Щедро кинуты на дно.
Брызги света оседают
На расшитом кимоно.
Пар над праздничной пиалой,
Запах сорванных цветов —
Чай из утра и тумана
Восхитительно готов.
Комментарии